Сословие однодворцев (к примеру, казаков) в отечественной историографии остается относительно слабо изученным. Это особая категория населения, существовавшая с начала XVIII по вторую половину XIX в. Чтобы понять, что это было за сословие, следует обратиться к предпосылкам его возникновения и рассмотреть условия формирования данной группы населения Российской империи.

К экономико-географическому региону Центрального Черноземья относят территории современных Белгородской, Воронежской, Курской, Липецкой и Тамбовской областей. В XIX в. это были территории Рязанской, Тульской, Калужской, Орловской, Курской, Воронежской, Тамбовской и Пензенской губерний [1]. Название региона происходит от наименования типа почвы, одного из наиболее плодородных при ведении сельского хозяйства.

Для удобства рассмотрения вопрос формирования сословия однодворцев в Центральном Черноземье следует разделить на две составные части: история заселения и хозяйственного освоения рассматриваемого региона, а также непосредственно формирование и характерные особенности сословия.

Земли Центрального Черноземья были в составе еще Киевской Руси, составляя часть Переяславского и Черниговского княжеств, но в период феодальной раздробленности территория оказалась подконтрольной Золотой Орде. Многие города прекратили свое существование, Курск стал центром монгольского правления. Во второй половине XIV в. земли были отвоеваны литовским князем Ольгердом и лишь в первой четверти XVI в. вернулись под контроль России.

В начале XVI в. и начинается активное освоение и заселение территории бежавшими на юг крестьянами, переселяемыми централизованно служилыми людьми (детьми боярскими, казаками, стрельцами и др.) и сосланными в наказание преступниками [10]. Казаки Малороссии – они же «черкасы» – активно вливались в ряды служилого населения Русского государства. Этнокультурное родство с великороссами позволяло им быстро ассимилироваться со служилыми, переселяемыми Москвой из других частей государства (Твери, Ярославля и других регионов). Отдельные военачальники на местах проводили и активную политику ассимиляции, поощряя браки русских девушек с малороссийскими казаками [3]. В отдельных источниках отмечается, что бежавшими на север казаками и малороссами могли двигать не только вполне прагматичные цели поступления на службу и получения земель и жалованья, но и вопросы свободы вероисповедания: причиной ухода под власть Москвы порою становилось нежелание присоединяться к «унии» (греко-католической церкви, образованной в 1569 г. в результате Брестской унии) [2].

Необходимость освоения земель диктовалась природно-климатическими условиями и военной надобностью: условия ведения сельского хозяйства в землях Центрального Черноземья обеспечивали более высокую урожайность сельскохозяйственных культур, но освоению территории препятствовали обстоятельства геополитического характера.

Южные границы региона соприкасались с так называемым «Диким полем», степной областью, где находились кочевья ногайских племен и через которую отряды Крымского ханства совершали свои набеги на Русь. Целью набегов был грабеж и «полон» – пленники, продаваемые в рабство на крупнейшем в Европе невольничьем рынке в Кефе (современная Феодосия). Так, к примеру, во время одного из последних крупных набегов, в 1659 г., в Елецком уезде был нанесен существенный ущерб хозяйству. Татары разграбили десятки поселений Елецкого и Засосенского станов, потери понесли десятки землевладельцев (прежде всего – «дети боярские» и другие служилые люди) Белгородской черты [5].

Постоянная угроза набегов и непрекращающиеся потери трудовых ресурсов потребовали от государства принятия мер по противодействию татарской угрозе (фактически, вся внешняя политика России с XV по конец XVIII в. была подчинена решению этой сверхзадачи). Угроза была более чем реальна: так, в 1571 г. крымский хан Девлет из династии Гиреев (Гераев) дошел до Москвы и сжег столицу государства (что нанесло существенный урон государству и в материальном плане, и в сфере политического влияния).

Поражение в кампании 1571 г. было настолько болезненным, что Иван IV в ходе переговорного процесса рассматривал возможность отказа от активной экспансионистской политики в пределах территории бывшей Золотой Орды и даже передачи Девлет Гирею недавно покоренного Астраханского ханства. С другой стороны, среди современных исследователей встречается мнение о том, что русский царь сознательно затягивал переговорный процесс, готовя реванш за поражение и сожженную Москву [7].

В кампании следующего, 1572 г. русские войска под общим командованием князя Михаила Ивановича Воротынского в битве при Молодях нанесли крымцам сокрушительное поражение. Этим фактически завершился период масштабных татарских набегов на Русь, что укрепило притязания России на приграничные территории [8].

Одним из самых эффективных способов решения проблемы набегов стало строительство засечных черт. В середине XVI в. была построена Большая Засечная черта, протянувшаяся вдоль южных границ Русского государства от брянских лесов до Переяславля-Рязанского. Спустя век, в 30-е годы XVII в. южнее началось строительство Белгородской черты, прошедшей непосредственно по территории Центрального Черноземья и отодвинувшей границы государства еще дальше на юг, вглубь Дикого Поля.

На Белгородской черте появился ряд городов-крепостей и острогов: Романов, Усмань, Воронеж, Острогожск, Тамбов, и др. [6]. Сооружение этого фортификационного комплекса позволило начать процесс интенсивной колонизации выгодной в хозяйственном плане территории.

Управление всеми крепостями и оборонительными сооружениями находилось в Белгороде. Между Большой и Белгородской чертами также были основаны крепости Рыльск, Курск, Елец, Сумы и др. Вокруг крепостей основывались слободы, деревни и села, заселяемые крестьянами из других земель. Служилым людям крепостей были пожалованы земли, на которых те также устраивали деревни и села. При этом долгое время (до второй половины XVII в.) число служилых людей в регионе превышало число представителей иных социальных групп – крестьян, духовенства и других. Связано это было, в первую очередь, с особенностями пограничного региона, нестабильность защиты которого от набегов служила значительным негативным фактором, тормозившим процесс переселения (даже несмотря на высокий хозяйственный потенциал черноземных почв) [4].

В иных случаях, из-за нехватки людей, воеводам крепостей приходилось предпринимать деятельные меры по привлечению новых служилых людей из числа крестьян и казаков. На их плечи помимо непосредственно военных задач легла и обязанность по обустройству новых крепостей. Процесс строительства, тем не менее, зачастую осложнялся нехваткой людей и, прежде всего, материальных средств, в частности, денег на выплату жалования [9].

С середины XVII в. крепости Белгородской черты начинают терять свою роль как военные форпосты. Вхождение Малороссии в состав Русского государства при Алексее Михайловиче и формирование слободских полков на территории современной Восточной Украины позволили обезопасить земли Центрального Черноземья от набегов.

В начале XVIII в. царь Петр Алексеевич начинает серию реформ, направленных на модернизацию государства. Одной из ключевых реформ была военная: функция защиты границ государства передавалась регулярной армии, набираемой по рекрутскому принципу. Другой важной реформой был новый принцип формирования служилого сословия: пожизненная государственная служба (преимущественно, военная, так как гражданская служба долгое время считалась «недостойной» дворянина).

Служилым людям («детям боярским», стрельцам, пушкарям, рейтарам – конным воинам) был предложен выбор: тот, кто соглашался на пожизненную службу, причислялся к дворянам. Отказавшиеся от пожизненной службы были причислены к однодворцам.

Однодворцы, в отличие от государственных и крепостных крестьян, были лично свободными и обладали правом собственности на землю. Также однодворцы были обязаны служить 15 лет в полках ландмилиции.

Ландмилицейские полки продолжали нести службу по защите южных границ государства от татарских набегов, сохраняя жизненный уклад служилых людей. В отношении уровня военной подготовки однодворцы обладали весьма высоким уровнем у рядового состава, но при этом в полках ландмилиции не было возможностей для обучения младшего и высшего командного состава. Это стало причиной того, что в период русско-турецких войн времен Екатерины II полки ландмилиции были сокращены числом, переименованы, а затем и вовсе упразднены, получив статус пехотных полков регулярного строя. Однодворцы и казаки, не ставшие служить в регулярных полках, пополнили Екатеринославское, а затем Кавказское линейное (регулярное) казачье войско [11].

По окончании службы однодворец либо возвращался в семью, либо получал земельный надел в личную собственность. Однодворцам было позволено иметь одну семью крепостных, но явление не было массовым: в первой четверти XIX в. на миллион однодворцев приходилось около 11 тыс. однодворческих крепостных. В отличие от дворян однодворцы были обязаны платить подушную подать и государственный четырехгривенный оброк (отменен в 1817 г.), отправлять людей на различные работы по обустройству военной и гражданской инфраструктуры (дороги, мосты, крепости). Также однодворцев обязали содержать полки ландмилиции, поставляя провиант, фураж, подводы, организуя для них квартиры при передислокации полков и даже неся повинности по охране лесов от пожара. Продавать землю однодворцы могли лишь другим однодворцам.

В дальнейшем государство привлекало однодворцев к освоению новых территорий в Сибири, на Кавказе, Кубани и в Оренбуржье [12]. В том числе и из однодворцев комплектовались казачьи полки на новых пограничных территориях в XIX в. (о чем уже было упомянуто выше).

Уже фактически утратив к концу XVIII в. свои привилегии (с утратой основной – оборонительной – функции), только в 1866 г. в рамках крестьянских реформ императора Александра Николаевича сословие однодворцев было упразднено юридически, а представители сословия были причислены к государственным крестьянам.

Таким образом, подводя итог, среди исторических предпосылок формирования сословия однодворцев можно назвать следующие:

1. Необходимость защиты южных границ Русского государства и хозяйственного освоения присоединяемых территорий в XVI-XVII вв. Значительные территории по соседству с агрессивным соперником требовали от государства постоянно держать на границе значительные людские ресурсы. Обеспечение этих войск путем формирования особых условий было частично переложено на самих служилых людей и местную администрацию.

2. Модернизация государства и формирование служилого сословия по новым принципам в XVIII в. Новая историческая эпоха требовала от власти России опираться на регулярные войска. Но в то же время сохранялась необходимость защищать южные рубежи от набегов кочевников, с чем вполне могли справиться иррегулярные силы ландмилиции. С дальнейшим продвижением границ на юг, к Черному и Азовскому морям, отпала необходимость сначала в ландмилиции, а затем и в отдельном сословии однодворцев.

Эти условия формирования сословия однодворцев и обусловили, в значительной степени, его социокультурные особенности.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Волости и важнейшие селения Европейской России: По данным обследования, произведенного стат. учреждениями М-ва вн. дел: Вып. 1.: Губернии Центральной земледельческой области. [Рязанская, Тульская, Калужская, Орловская, Курская, Воронежская, Тамбовская, Пензенская]. – СПб.: Центр. статист. Комитет. – 1880. – Т. VI. – 413 с.

[2] Борщик Н.Д. Особенности социально-экономической жизни Курского региона XVII в.: по рукописи «Описание примечательных мест Курской губернии» // Научный вестник Крыма. – 2016. – № 2. – С. 3.

[3] Канищев, В.В. Социоестественные основы восточнославянского единства (Средние века и Новое время) // История и современность. – 2015. – №. 1. – С. 3-14.

[4] Ляпин, Д.А. Социально-экономическая эволюция населения Юга европейской России в контексте модернизации аграрного общества в конце XVI-XVII вв. // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: История. Политология. – 2018. – Т. 2. – С. 285-297.

[5] Ляпин Д.А. Гайтерова К.Ю. Влияние военного фактора на хозяйственное освоение юга России в XVII в. (на материалах Елецкого уезда) // Вестник Брянского государственного университета. – 2018. – № 2. – С. 89-97.

[6] Папков, А.И. Белгородская черта в контексте формирования государственной стратегии обороны южной окраины России // История: факты и символы. – 2020. – № 2. – С. 46-58.

[7] Пенской, В.В., Пенская Т.М. «Яз деи деда своего и прадеда ныне зделал лутчи...»: Поход Девлет-Гирея I и сожжение Москвы в мае 1571 г. / В.В.Пенской, Т.М.Пенская // История военного дела: исследования и источники : [onlineжурнал]. – 2013. – Т. IV. – С. 183-226. – URL: http://www.milhist.info/2013/06/20/penskoy-penskaya_1 (дата обращения: 28.02.2021).

[8] Пенской В.В. Сражение при Молодях 28 июля – 3 августа 1572 г. // История военного дела: исследования и источники : [onlineжурнал]. – 2012. – Т. II. – С. 127-236. – URL: http://www.milhist.info/2012/08/23/penskoy_1 (дата обращения: 28.02.2021).

[9] Рощупкин А.Ю. Хозяйственно-бытовые аспекты жизни служилых людей «По прибору» юга Московского государства в конце XVI в. (по материалам Ельца и уезда) // История: факты и символы. – 2020. – № 1. – С. 78-84.

[10] Филонович, С.А. История заселения Центрального Черноземья в зоне русско-украинских контактов // Вестник Армавирского государственного педагогического университета. – 2010. – № 1. – С. 135-144.

[11] Цыбаков, Д.Л. Реформирование структурной организации вооруженных сил России: исторический опыт начала XVIII – конца ХIХ столетий // Вестник государственного и муниципального управления. – 2018. – №. 3. – С. 79-89.

[12] Чуркин М.К. Российские однодворцы в отечественной историографии второй половины XIX – начала XXI вв. : социально-экономический статус, сословная идентичность, миграционная мобильность // Вестник Томского государственного университета. – 2017. – № 419. – С. 171-175.